©1996-2007   Megapolis Org   E-mail:   info@megapolis.org

   Главная Наши участники Клавдия Ротманова Силуэты судьбы.


Из сборника "Силуэты судьбы"






Родилась на Украине 23 мая 1949 года.
Выросла в Латвии, в городе Даугавпилсе. Там же окончила филологический факультет Даугавпилсского педагогического института.
Несколько лет преподавала русский язык в латышских школах. Постоянно сотрудничала с республиканской прессой и Латвийским государственным радио.
С конца 70-х работала штатным сотрудником одной из газет. В это же время, с весны 1980 года, принимала активное участие, как автор и один из редакторов, в издании ленинградского неофициального женского журнала "Мария". По этой причине в январе 1983 года Комитетом Госбезопасности СССР мне был объявлен пожизненный запрет на штатную работу в прессе. Он продолжался только семь лет, по март 1990 года.
А потом пришли другие времена. Перестройка. Движение за независимость Латвии. И - работа в штате русского издания газеты Народного Фронта Латвии "Атмода"/ "Балтийское время". И сама независимость. Когда же в Даугавпилсе была создана новая региональная газета "Латгалес лайкс", я перешла туда. И работала там до моей эмиграции в Германию. С сентября 1993 года живу в Дюссельдорфе.
А стихи я писала всегда. Некоторые из них были опубликованы в разное время в латвийской периодике и в самиздате. Сборник же "Силуэты судьбы" - первый сборник, собранный из моих стихов практически за три десятилетия жизни.

Клавдия Ротманова



Сборник стихов. Избранное.



СЕСТРЕ - НА ОТЪЕЗД В ИЗРАИЛЬ

Там тоже январь. Но тепло и дождь.
И жгучий Восток вокруг.
А ежели ты иного ждешь -
То там не найдешь, мой друг!

Ты будешь свой влажный холод любить
И город, где был твой дом.
А жизнь тебя сызнова станет лепить.
И вылепит - но потом.

Всего лишь за то, что ты рождена
Такой, хоть в иных краях,
Эта единственная страна
Станет тебе - своя.

19 января 2000



НАШ ПОЕЗД УШЕЛ

Наш поезд ушел, укатил, неизвестно, куда.
Что будет - увидим. Мы сделали все, что сумели.
В той жизни остались и ветры, и злые метели.
Но там нам сияла высокая наша звезда.
И мы отсекали, как нечисть, покой и уют.
Не то, чтоб любили мы холод и горькие вести -
Но слово "уют" рифмовалось тогда с "предают",
А этот покой был покойнику только уместен.

И всех, кто был нами в той жизни любим,
Судьба отняла, или жизнь по Земле разметала.
И вот мы с тобой посредине Европы стоим,
Обнявшись, вдвоем...

Осень 1998.



ПИСЬМА ЗА ГОРИЗОНТ

1.
Ю. В.
Так и не выпало вместе нам выпить вина,
Так и не выпало нам говорить до рассвета.
Хрупкая женщина в полночь уходит одна.
Профиль, какой на старинных бывает монетах.
Над головою сиянье, как то подобает поэту.
И ленинградским безумием дышит весна.

2.
Н. М.
Как живется тебе, дорогая сестра,
Там, в наивной и самодовольной Европе?
И не снятся ли каждую ночь, до утра,
Черной лестницы мрак и бездонность двора?
Если - да, значит, сон этот видим мы обе.
Наши письма идут по размокшей земле,
И почтовые ящики их не вмещают.
Лишь закат, пламенея в небесной золе,
Место встречи предвечной для нас освещает.



ЗАХЛОПНИ СТРАНИЦУ

Захлопните старые фотоальбомы!
Не мучайте душу мелодией детства!
Мы так далеко оторвались от дома.
Теперь в непогоду нам некуда деться.

Осталось надеяться, что не промокнем,
А если промокнем, то не заболеем.
Но важно не это! Сквозь отблески молний
Развалины дома родного белеют.

Мы были, как юные птицы, отважны,
Мы хлопали крыльями, бредили небом.
А впрочем, возможно, и это не важно...
Устали. Нахохлились. Хочется хлеба.

19 июня 2001.



Я НЕ СКАЖУ ТЕБЕ
Я не скажу тебе o тoм,
Как некий, oчень старый дoм
От пережитoгo страданья
Стал бoльшe человек, чем зданье,
И, вслушиваясь в мирозданье
Окном, распахнутым в ночи,
Вбирал не лунные лучи,
А лай собак и скрип колес -
И муку ожиданья нес.
Я не скажу тебе, чтоб речи
Не осквернили нашей встречи.

Уж лучше мы пoгoвoрим,
Как некто, музыкой тoмим,
Брoдил же улице стариннoй,
Замысловатой и недлинной.
И пусть биографы судачат,
Чей профиль рядом с ним маячит
И кто там втихомолку плачет,
Завидуя прогулке этой,
Cтoль незабвенной, сколь воспетой.

1986, г. Рига.



ОСКОЛОК
Я осколок
     распавшейся
          страшной страны.
В этом нет
     ни заслуги моей,
          ни вины.
Я попала
     в жестокую
          чью-то игру
И осталась
     на вечном
          вселенском
               ветру.
Перед всеми -
     виновна.
          Одна -
               на миру.

Апрель 1998.



КРАКОВ


Здесь все неспроста! Вот признайтесь мне, Птица,
Клюющая крошки почти что из рук,
Ведь Вы - заколдованный некогда рыцарь
И снится Вам конских копыт перестук!

Вам видится пламя из пасти драконьей,
И хлопают стяги на волглом ветру...
Но голубь молчит. А серьезные кони
Туристов на площади ждут поутру.

Вокзал, переход, а потом - Сукеннице
И Плантов осенних роскошная грусть...
И я все мечтаю сюда возвратиться,
И все опасаюсь сказать, что вернусь.

2000-2002.



ДЮССЕЛЬДОРФ


Допиваю капуччино,
Не гляжу в глаза.
Все теперь так сухо, чинно.
Ничего нельзя!

Мы прощаемся с тобою,
Как в последний раз.
Только это звать любовью -
Роскошь не про нас!

А печаль дымится грозно,
Как под лесом - торф.
Уплывает от перрона
Город Дюссельдорф.

1992-2002.



ВЕСЬ РОТ ВО ЛЖИ ИЗМАЗАН


Весь рот во лжи измазан, как в крови.
И кров твой, как пещера людоеда.
Ну, а теперь... Теперь Его зови,
И в пораженье, мнящемся победой,
Тверди, что все на свете превозмог,
Читаем, величаем, почитаем.
Но словно остов дома, из-за строк
Восходит пустота. Увы, не знаем
Ни тех имен, ни тех постыдных дат,
Когда ты, провозвестник и солдат,
Сказал о друге на суде: "Виновен!"
О как мечтаешь слово взять назад!
Но сила непомерная в том слове.
И с той поры ты ничему не рад.

Тебя жалеть мне не хватает сил.
Но если б ты когда-нибудь спорсил
Того, Кто дал тебе такое слово
На том суде в тот час произнести:
"Возможно ль душу из огня спасти?" -
То обнажилась бы ее основа
И ожила. Но это не дано.
Ты с ужасом глядишь: все ближе дно.
И не звучит спасительное слово.

1981.



ПРО КЕНГУРУ


Давиду посвящается

Ушли родители в кино.
Мне два часа сидеть одной.
Играй, включай, где хочешь, свет!
А если мамы дома нет -
То все равно везде темно.
И я уселась на окно
И думала: "А кенгуру
Всегда детей с собой берут,
Не оставляют кенгурят
На целых два часа подряд!
Возьму и завтра поутру
Я тоже стану кенгуру!
И, если только захочу,
В Австралию я ускачу."

Но, если завтра поутру
Я превращуся в кенгуру
И ускачу в Австралию,
Как маму здесь оставлю я?..

1974 г



Я НЕ СКАЖУ ТЕБЕ О ТОМ
Я не скажу тебе o тoм,
Как некий, oчень старый дoм
От пережитoгo страданья
Стал бoльшe человек, чем зданье,
И, вслушиваясь в мирозданье
Окном, распахнутым в ночи,
Вбирал не лунные лучи,
А лай собак и скрип колес -
И муку ожиданья нес.
Я не скажу тебе, чтоб речи
Не осквернили нашей встречи.

Уж лучше мы пoгoвoрим,
Как некто, музыкой тoмим,
Брoдил же улице стариннoй,
Замысловатой и недлинной.
И пусть биографы судачат,
Чей профиль рядом с ним маячит
И кто там втихомолку плачет,
Завидуя прогулке этой,
Cтoль незабвенной, сколь воспетой.

1986, г. Рига.



А Я ТЕБЕ ВОСЛЕД


А я тебе вослед не брошу камня,
Хоть ты еще довлеешь надо мной,
Хоть ни в какое прошлое не канет
То, что твоей отмечено виной.

Пусть я живу на самом крае жизни,
Тобою сослана почти в бессрочный сон!
Но ты уходишь, а над нами - листья,
И летний вечер тает, невесом.

Полуэпоха радостного бреда,
Косноязычья, почестей и зла,
Ты в жизнь мою вписалась Горним Светом,
Которым я тебя превозмогла.

Июнь 1989.



Желающие приобрести сборник стихов могут обратиться по адресу:

Клавдия Ротманова



  ©1996-2007   Megapolis Org   E-mail:   info@megapolis.org