Среди евреев, игравших ту или иную роль в первой мировой войне, с точки зрения еврейской истории одной из самых важных фигур был, несомненно, Хаим Вейцман. Вейцману был известным ученым-химиком, его пригласили преподавать в Манчестерский университет в Англии. К 1906 году он жил в Великобритании менее двух лет, и его английский язык был далек от совершенства. И все же поскольку он был руководителем сионистского движения, английский государственный деятель лорд Артур Джеймс Бальфур попросил Вейцмана объяснить, почему сионисты отказались от британского предложения использовать Уганду как временный национальный очаг для еврейского народа.

Бальфур надеялся убедить Вейцмана, что сионисты ошибаются. Но вместо этого Вейцман убедил Бальфура, что Палестина — единственно возможный национальный очаг для евреев. Со дня их встречи Бальфур стал сочувствовать сионизму.

Вейцман приобрел большую известность в Великобритании своими открытиями в области химии. Первая мировая война только началась, а Англия уже столкнулась с нехваткой одной из составляющих взрывчатых веществ — ацетона. Вейцман решил проблему, найдя новый способ получения этого вещества. Используя это изобретение, Англия сумела поддержать на нужном уровне производство снарядов для судовой артиллерии.

Отчасти из-за своей славы ученого Вейцман смог привлечь под знамена сионизма выдающихся политических деятелей Великобритании — неевреев, а также и некоторых евреев. Герберт Сэмюэл — первый религиозный еврей, ставший членом британского кабинета, — поддерживал сионизм. То же можно сказать и о лорде Уолтере Ротшильде — неофициальном лидере британского еврейства.

Но среди евреев были и противники сионизма. Даже многие из тех, кто поддерживал поселение евреев в Палестине, видели угрозу в идее создания государства евреев. Антисемиты долгие годы доказывали, что евреи — недостойные доверия чужаки, которые только и ждут возможности покинуть страны рассеяния и бежать в Святую землю. Создание еврейского государства, считали антисионисты, может послужить доказательством этого тезиса. Кроме того, они полагали, что правительства многих стран захотят отнять у евреев права, недавно ими завоеванные, если возникнет отдельное самостоятельное еврейское государство.

Это был необычный момент в истории. В результате деятельности Вейцмана и других сионистов британское правительство уже было готово признать права евреев на Землю Израиля. Но оно не могло сделать этого вследствие деятельности небольшой, но влиятельной группы евреев! Безвыходное положение было преодолено лишь тогда, когда американский президент Вудро Вильсон прислал британскому правительству телеграмму о поддержке Америкой сионистского дела. Наконец, 2 ноября 1917 года лорд Бальфур опубликовал письмо, в котором провозглашалось:

Правительство Его Величества относится благосклонно к созданию в Палестине национального очага для еврейского народа...

Декларация Бальфура подала сигнал к началу британской военной кампании в Палестине под командованием лорда Эдмунда Алленби. В его войсках были солдаты Еврейского легиона — группы евреев-добровольцев из Англии, США, Канады и Палестины. В первый день праздника Ханукка в 1917 году войска лорда Алленби вступили в Иерусалим. Всего через месяц после подписания Декларации Бальфура Палестина была освобождена от власти турок (кроме севера страны, остававшегося под турецким владычеством до сентября 1918 года).

Но как ни важна была эта военная победа, сама по себе Декларация Бальфура была великой победой еврейского народа в эти годы — по существу, это была величайшая дипломатическая победа еврейского народа в новое время. То, что провозгласили Вейцман и Бальфур, — о праве еврейского народа на создание национального очага в Палестине, — было вызовом истории и традиционным понятиям международного права. Никто не знал, что это по-настоящему означает — "национальный очаг". "Еврейский народ" — не признанная где-либо особая группа. Даже такой страны как "Палестина" не существовало: был лишь "южный округ Сирии", которая в дни Декларации Бальфура находилась под властью османской Турции.

Сила Вейцмана заключалась в его способности видеть и уметь показать другим, что устремлениям еврейского народа суждено преодолеть препятствия, диктуемые "резонным" мышлением. Кроме того, он был способен представить себе, чем может стать национальный очаг: государством еврейского народа и страной еврейского духа. В своей автобиографии Вейцман писал: